стр. 2

Как ночь прошла – не помню. А утром посадили они меня в клетку какую-то и повезли в больницу. А там! Собаки, кошки. Я столько и не видел никогда. Только мне так плохо было, что я их и не разглядел как следует. Потом меня врачи разные смотрели на железном столе. А один как схватит за ногу и давай с меня бинты снимать. Ну, тут уж я не выдержал и опять благим матом на него заорал. Сейчас вспоминаю, так стыдно. Вот до какого неподобающего поведения меня довели, ругаться начал. Ору и сопротивляюсь что есть мочи! Не поверите, вчетвером меня держали – удержать не могли, так я сопротивлялся! Бинты сняли, новые намотали и опять в клетку посадили. Там ещё ничего, мягко и не так страшно. Лежу, через дырочки за всем наблюдаю.

В общем, что дальше было не помню ничего. Уколют чем-то и отрубаюсь. Ничего не помню. Очнусь, посплю немного, и опять в больнице оказываюсь. Говорят, две операции мне сделали. Вставили железный штырь в ногу, чтобы срослась лучше. А закрепили его такими ужасными пластмассовыми штуками сверху. Как же я их ненавидел! Два месяца с ними на трёх лапах скакал. А люди мои молодцы оказались. Лечили меня, кормили вкусно, беспокоились постоянно, а детёныша кошачьего сразу же кому-то отдали. Я их даже зауважал и не кусался пока они меня лечили. Сама покладистость был. Всё-таки плохо мне было, а с ними поспокойней как-то. Я даже сам стал просить, чтобы меня погладили, да пожалели. В общем, совсем расклеился, пока болел.

Потом они меня опять в больницу потащили, штырь вытаскивать. В этот раз всё быстро закончилось. Сняли, наконец-то, эти штуки с меня ужасные. Я аж вздохнул с облегчением. Потому что пока эти штуки на мне были, очень уставал я. Как спать лягу, так всё мне какие-то неестественные позы принимать приходилось. Вы только посмотрите, ну, просто балерина какая-то! Только на лапу всё равно наступать ещё с месяц не мог. С тех пор прошло уже полгода. Бегаю уже, прыгаю и не хромаю почти. Обошлось. Как только выздоравливать стал, так сразу и достоинство моё обычное ко мне вернулось. А люди-то как расстроились! Они думали, что я теперь всегда такой покладистый, как во время болезни буду. Наивные.

Месяца два с половиной назад, когда я уже на четырёх лапах ходил, собаку это принесли. Сначала боялись, что я опять из окна сигану. Только как же я смог бы, даже если б захотел - зимой окна все закрыты! Но я больше такой глупости совершать не собираюсь. Хватит. Намучались. Я-то теперь знаю, что они меня любят и помереть спокойно не дадут. Так и нечего пытаться.

Ну, не буду больше о грустном. Расскажу-ка я вам лучше о своих развлечениях. Больше всего я люблю охотиться. Так как дичи никакой в квартире не водится, мне не остаётся ничего другого, как на людей охотиться. Но охочусь я обычно только на одного человека, второго я побаиваюсь, если честно. Сначала я долго выслеживаю жертву, хожу за ней по пятам и страюсь, чтобы она этого не заметила. А потом, когда подворачивается удобный момент, прыгаю и хватаю её за ноги зубами! Классно так, весело! Она вопит, как потерпевшая, бегает за мной и ругается страшно. В этот момент самое главное – успеть спрятаться туда, где она меня достать не может, и сидеть там тихонечко пока она не забудет обо мне. Ну, согласитесь, правда здоровская игра?!

А ещё, когда она спать ложится, я люблю голову под одеяло засунуть и хватануть её за ногу как следует. И опять, главное – успеть смыться! Как же она злится! Ругается и вопит на весь дом. А мне весело. Даже не знаю, что меня заставляет в такие жестокие игры играть? То ли обида какая, то ли злость врождённая. Ведь я её люблю, можно сказать, она ведь ничего плохого мне не делает. Так почему же я её всё время кусаю? Бывает, ласки захочется, подойду к ней потрусь об руку, голову сам подставляю, чтобы погладила. Она меня гладит, гладит… И тут на меня что-то находит, я хвать её за руку и дёру! Сам не знаю почему. А раньше, ещё до болезни, помнится я даже будил её по утрам. Будильник ещё не зазвенит, а я уже тут как тут. Сижу и ору на весь дом. Она, конечно же, не просыпается. Тогда я подхожу поближе, к самому её лицу, носом ей в нос тыкаюсь и на самое ухо ору вставай, мол! А она проснётся и вместо того, чтобы спасибо мне сказать, злится только. Пару месяцев я её побудил и бросил. Что толку? Пусть сама по будильнику просыпается.

Мои хитрости

Как-то, когда я начал взрослеть, я решил показать людям кто в доме хозяин. Огрызался, кусался и вообще вёл себя гнусно, как и положено подростку. Людям это не понравилось. Посоветовались они со специалистами, которые сказали им, что способ поставить меня на место один – «по морде и не кормить». Способ, конечно, что ни говори, ужасный, но говорили, что действенный. Решили люди меня воспитывать.

В очередной раз, когда я стал кусаться, по морде мне дали и кормить перестали. Не ем я день, второй пошёл. Есть хочется – страсть! А они даже разговаривать со мной не хотят. Брожу голодный, злюсь потихоньку, придумываю что делать. А делать-то нечего. Они-то тоже не дураки, на столе ничего не оставляют, сколько ни ищи – ничего нет. Вот лежу я на полу и думаю. И ничего мне в голову умного не приходит. Лёг я на спину, лапы по сторонам раскидал и опять лежу. Ну и лежу, и что такого? Я часто так лежу. Замру и лежу. А тут что-то такое вдруг со мной произошло… Полежал я немного и, то ли неудобно мне стало, то ли лапы затекли, но начал я дрожать мелкой дрожью. Лежу на спине и дрожу весь. Люди переполошились, бегают, думают помираю. Испугались очень. Да я и сам испугался, никогда раньше со мной такого не было. В общем, стали они меня всякими вкусностями кормить, жалеть и причитать на разные голоса. Накормили до отвала. Я, конечно, смекнул что к чему и какое-то время прикидывался ещё несчастным умирающим. Ем, а сам такой несчастный с виду!

После этого они посчитали, что воспитание на меня подействовало. Но не тут-то было! Я ведь не оставил свою идею установить власть над ними. А потому продолжал кусаться и царапаться. А они опять меня по морде и не кормят. Но я-то уже знаю что делать надо. Подожду денёк и – на спину, дрожу лежу. В общем, решили они поначалу, что это у меня свойство такое: если меня не кормить, то я сам по себе трястись начинаю. Но потом всё-таки догадались и перестали обращать внимание на мои «страдания». Дрожи, не дрожи, говорят, а еды всё равно не получишь. Но этот метод на меня не действует. Поморят они меня голодом дня три и не выдерживают, опять кормить начинают. А я пока голодный, добрый хожу, мне же с ними в это время ссориться никак нельзя, чтобы голодовку на неделю не растянули. А как накормят, я опять за своё принимаюсь. Ну, и бросили они меня таким способом воспитывать. Так невоспитанным и остался, говорят.

<<< Назад